Почему так сладостна песнь «Христос воскресе!»
«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав»
Эта торжественная песнь ныне в устах у всех нас. И в церквах, и в домах, и в собраниях, и во уединении, со сладостью поем ее, повторяем и не можем нарадоваться, ее воспевая.
Но человек, размышляющий о своем состоянии, может тут сказать: «Если смерть наша Христовой смертью попрана, то почему же мы боимся смерти и умираем? Когда во гроб ляжем, то уже не мы смерть, но она нас попирает».
К разрешению этого сомнения, чтобы оно не помешало настоящей радости нашей, довольно для нас будет узнать, какую смерть определил Бог согрешившему праотцу нашему. Насколько умалил силу ее умерший за нас и воскресший Христос, Спаситель наш? И чего стоит остаток власти ее над нами?
Преступление заповеди Божией Адамом так было тяжко, что не довольно было одной смерти телесной для наказания оного преступления, но вслед за ней, по праведному и неподкупному суду Божию, следовала и смерть души. Телесная смерть состояла в растлении тела, душевная — в растлении души.
Тяжка была и телесная смерть для человека. Царю и владыке вселенной, умаленному «малым ним от Ангел» (Пс. 8; 6), добывать хлеб в поте лица своего, и часто вместо хлеба пожинать от земли терние и волчцы; всю жизнь свою бороться с болезнями, с напастями, со всяким несчастьем, и наконец обратиться в прах и тление, по оному непреложному определению: «яко земля еси, и в землю отыдеши» (Быт. 3; 19), — подлинно, это тяжкий жребий и печальный!
Но растление душевное для него было несравненно большей казнью. Душа, удалившаяся от Бога, подвергается гораздо более тяжкому страданию. Грехопадения ослабляют ее более, нежели болезни — тело наше. Надмеваемая гордостью, она страдает опаснее, нежели тело от водяной болезни. Распаляемая неистовым блудом, она болит отчаяннее, нежели тело от огневицы. Кипя завистью, ненавистью и враждой, она питает в себе заразительнейший яд, более смертоносный нежели чума смертельная. Словом, по грехам своим она соделалась мерзостной перед очами Божиими, смрадом их поражая обоняние Творца своего; а потому и отвергнута стала во огнь, вечно не угасающий. И в этом-то и состоял ужаснейший для грешников страх смерти. Если бы мы подвержены были только телесной смерти и тлению только плоти нашей за грехи наши, то удобнее понесли бы таковое наказание.
Что же Сын Божий для нас сотворил? Как попрал Он смерть нашу, столь жестокую тиранку нашу? Отвечаю: Сын Божий принял на Себя тленное тело наше, страданиями Своими заплатил праведному Суду Божию за преступления наши, как об этом пророк предвозвестил, глаголя: «Той же язвен бысть за грехи нагия и мучен бысть за беззакония наша2 (Ис. 53; 5). Заплатив таким образом за грехи наши, Он освободил нас от казни вечной и огня бесконечного, и притом, по безмерному благоутробию Своему, соделал нас и сынами Божиими и наследниками Царствия Небесного (Рим. 8; 17). Итак, мало ли убыло тут власти над грешниками жадной и ненасытной смерти? Воистину должны мы воскликнуть с Апостолом: «Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа?» (1 Кор. 15; 55). Где ваши узники и жертвы?
Правда, нам остались еще в удел болезни и злострадания телесные; остались в удел склонности ко греху, кои суть недуги душевные; осталась в удел и самая телесная смерть и страх ее. Но что же? Эти болезни и злострадания для нас, верующих во Христа, умершего за нас и воскресшего, есть не что иное, как только искоренение зла греховного, в нас оставшегося и для того точно оставленного, чтобы мы, подвизаясь против греха, уподобились Христу Спасителю нашему в страданиях Его, чтобы удостоиться победного венца, почестей и наград, уготованных тем, кто «подвигом добрым… подвизался» (2 Тим. 4; 7-8). Природный сын у отца наследует не иначе как только повиновением воле его и показанием подобия отчего в себе: тем паче нам, туне (даром) соделавшимся сынами Божиими и наследниками Царствия Его, непременно должно Сыну Божию, туне усыновившему нас Богу, уподобиться в страданиях и подвигах против грехов.
Просмотры (37154)
