Но слепой пренебрег их неверием и даже давлением на него, проявив твердость и мужество. Всегда бывает очень трудно идти против всех, даже если точно знаешь, что ты прав. «Но он еще громче кричал: Сын Давидов! помилуй меня» (ст. 39). Он словно бы не слышал окрики запрета, обращенные к нему из толпы, и кричал «еще громче», то есть заглушая их. Господь как Всеведущий Бог, конечно, знал о том, что происходит в душе этого слепого, но позволил ему проявить свою ревность и веру для того, чтобы слепой сам утвердился в своем стремлении приблизиться к Господу Иисусу Христу и получить от Него просимое – зрение телесное и духовное, то есть истинную веру. «Иисус, остановившись, велел привести его к Себе: и, когда тот подошел к Нему, спросил его: чего ты хочешь от Меня? Он сказал: Господи! чтобы мне прозреть» (ст. 40–41). Конечно, это первостепенное желание для человека, лишенного зрения. Но в этих словах видна и его вера: он понимал, что Сын Давидов, Иисус из Назарета, может сделать все. «Иисус сказал ему: прозри! вера твоя спасла тебя» (ст. 42). Вера спасла его, потому что даровала зрение и в то же время посредством этого чуда укрепилась в его душе. Перед ним вполне раскрылась тайна воплощения Сына Божия. И конечно же, если он еще до исцеления так настойчиво выкрикивал это исповедание: «Иисус, Сыне Давидов!», то тем более теперь он всей душой поверил в Мессию. «И он тотчас прозрел и пошел за Ним, славя Бога» (ст. 43). Из того, что слепой, прозрев, пошел за Господом Иисусом Христом, славя Бога, можно сделать вывод, что он стал учеником Христовым, Его последователем. Действительно, в таком случае справедливы слова Спасителя, что вера его спасла, – потому что она сделала его христианином. «И весь народ, видя это, воздал хвалу Богу» (ст. 43). Как можно расценить эту ситуацию с духовной точки зрения? Соотносимо ли случившееся с нашей жизнью? Является ли это чудо Спасителя просто одним из необыкновенных случаев, который укрепляет нашу веру в Божественность Господа Иисуса Христа, Его всемогущество и благость, или содержит урок и непосредственно для нас? Можно ли провести аналогию нашего состояния и поведения с обстоятельствами чуда, описанного в Евангелии? Для того чтобы это понять, прежде всего обратим внимание на крик слепца: «Иисус, Сын Давидов! помилуй меня». Внешне это был крик о помощи, поскольку человек желал, чтобы его услышали и удовлетворили просьбу о помиловании. Но слышавший эти слова – не только Своим человеческим слухом, но, если можно так выразиться, и Своим Божественным всеведением, – был воплотившимся Сыном Божиим, Богом. Да и сам слепец, называя Иисуса Сыном Давидовым, то есть Христом, Мессией, показывал, что обращается не к обыкновенному человеку: он верил, что сила Иисуса превосходит обычные человеческие возможности, и видел в нем Христа, Помазанника Божия. Таким образом, мы можем смело сказать, что это обращение «Иисус, Сын Давидов! помилуй меня» – молитва. А если так, то, конечно же, описанное в Евангелии мы можем применить и к себе, потому что и мы должны просить помощи Божией, то есть молиться, но нам также иногда мешают это делать – или люди, отвлекающие нас от духовного делания, от исполнения заповедей своей суетой, или помыслы. Быть может, от криков толпы, запрещавшей слепцу обращаться к Спасителю, в душе его рождались смущающие помыслы, и он выкрикивал свою молитву громче, желая их преодолеть. Так происходит и с нами, аналогия практически полная. Когда мы молимся и просим Господа, чтобы Он помиловал нас, мы должны делать это с усердием, настойчиво, даже если нам мешает что-то, внешнее или внутреннее. Когда в нашей душе усиливаются помехи от шума и крика помыслов, которые порой звучат даже громче, чем доносящиеся до нас крики людей, мы должны подобно евангельскому слепцу произносить молитву еще усерднее. Святые отцы советуют при усилившейся греховной брани произносить слова молитвы даже вслух, громко, чтобы «заглушить» свои собственные мысли. В том случае, если наперекор толпе помыслов и грехов, а может быть, даже и людей, мешающих нам приблизиться к Господу Иисусу Христу и отводящих нас от спасительного с Ним единения, мы проявляем такое усердие, Он останавливается и уже не проходит мимо нас. Иногда случается и так: мы смутно чувствуем, что Господь рядом с нами, но «идет мимо», недоступен для нас из-за того, что мы окружены толпой разных помыслов, через которые не можем пройти. Кроме этого, нам мешает приблизиться к Богу духовная слепота, и беда состоит в том, что мы не осознаем ее: нам кажется, что мы зрячие, и все у нас нормально. Исполнение евангельских заповедей является долгом для христианина, но мы неразумно сравниваем свое душевное состояние с состоянием не духовных, праведных людей, подвижников благочестия, а людей, ведущих подчас еще более рассеянный образ жизни, чем мы, и этим оправдываем себя. Если бы мы имели мужество и решились взять за норму поведения жизнь истинных христиан (какими являются праведники, подвижники благочестия, изображенные в житиях святых и других книгах, иногда, может быть, люди, еще не прославленные Церковью), то увидели бы, что мы поистине слепы, потому что духовный мир от нас закрыт. В мире вещественном мы ориентируемся легко и свободно, а в пространстве духовном бредем наугад, спотыкаемся, падаем и совершенно не знаем не только пути, по которому нам необходимо идти, но и цели своей жизни. Если бы мы это осознали, то вопили бы к Богу от всей души, как этот иерихонский слепец: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!» Осознав свою беду и проявив усердие и мужество, мы приблизились бы к Господу посредством упорной, непрестанной молитвы и услышали Его голос, может быть, не как произносимые слова, но как реальное действие Божие в нашей душе. Мы почувствовали бы, как наши духовные очи прозревают, и то, во что мы раньше только верили, становится нашим знанием, то есть прежнее лишь умственное убеждение превращается в непосредственное переживание, предмет духовного созерцания и во внутреннее ощущение – реальное и ясное; как и во мгновение ока прозревший от слов Спасителя слепец ясно увидел Господа Иисуса Христа, стоявшего перед ним. И тогда, конечно, мы последовали бы за Спасителем, благословляя Бога. Но пока мы погружены во мрак неведения, мы ропщем, унываем, в лучшем случае каемся в своих грехах, но повода для прославления Бога у нас нет, как нет и осознания своего убожества, удаленности от Бога, мрачности нашей души. Итак, наше внутреннее состояние весьма полно и точно можно описать словом «слепота». Но разница между евангельским слепцом и нами состоит в том, что слепец осознал свою беду и имел мужество довести начатое дело до конца. Мы же, во-первых, не понимаем своего духовного убожества, не осознаем своей слепоты, во-вторых, – не имеем решимости наперекор всем обстоятельствам – внешним и внутренним – вопить ко Господу так, как вопил этот слепец; и наконец, у нас нет терпения, чтобы довести начатое дело до конца. Чудо исцеления иерихонского слепца, описанное в сегодняшнем евангельском чтении, должно быть для нас не только примером благости, всемогущества и милосердия Божия, но и разумного, истинно христианского поведения, которое каждого из нас может привести к истинной вере. Тогда вера наша станет столь действенной и могущественной, что про нее можно будет сказать словами Спасителя: «вера твоя спасла тебя».
Схиархимандрит Авраам (Рейдман)
Источник: Православный собеседник № 7 (100) от 6 февраля 2016 (25 января)
Просмотры (291)
