Слово митрополита Платона (Левшина), Московского и Коломенского (+1812г.) в день преподобного Сергия Радонежского
Нынешний праздник можем мы почесть праздником добродетели, благословенные Христиане! ибо, когда совершаем память праведника Божия, то тем отдаем честь добродетели, и силу ея в слабых душах утверждаем. Сколь же сие есть для нас полезно и нужно! ибо то-и дело слышим мы, что пристрастившиеся к пороку люди иногда думают, а иногда и дерзают говорить: что, де, люди знающие вкус и перевороты мирские, с лучшим живут успехом, нежели те, которые одной, по их мнению, безплодной держатся правды.
О вы! коих мысль столь помраченна, и сердце слабо, приидите и воззрите на празднуемаго нами днесь угодника Божия, преподобнаго Сергия. Что? напрасно ли он столько в подвиге добродетели трудов употреблял? тщетны ли те слезы, тот пот, которыя он проливал, и теми напаевал насажденное в душе своей Божественное семя? О! никак. Се, сколько веков прошло: но имя его любезно во устах наших; память его благословенна, и следы святыя жизни его суть достопочтенны. Может быть, подражать святому жизни его подвигу, покажется иным, быть делом трудным и скучным: но мы теперь сие разсмотрим, и увидим, что иго, которое нес святый Божий, было иго благое и бремя легкое.
Когда преподобный Сергий избрал иго Евангельское нести во ограде уединенныя жизни; то без сумнения последовал он сему Евангельскому гласу: Приидите ко мне труждающиися и обремененнии, и аз упокою вы. Возмите иго мое на себе, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 28-29).
Сей глас Евангельский всех праведных столь возжег сердца, что они не давали сна очам своим, и ресницам своим дремания, доколе не обрели покоя сего. Да и кто себе покоя не желает и не ищет? а когда какой труд, хотя и великий, но приводит наконец к покою сладкому и выгодному, то для таковаго покоя предприемлемый труд не может быть тягостным.
Но надобно знать, в чем состоит покой сей, не только для того, чтоб нам более его узнав, более пожелать, но и для того, чтоб не погрешить ища того покоя, который может быть был бы совсем не тот, к каковому призывает Евангелие.
Сей покой не состоит в том, чтоб оставить все мирския должности и попечения, то есть, чтоб оставить дом, жену, детей, промыслы, и удалиться в уединенное место. Нет! Сии попечения нам от праведной судьбы назначены: В поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3, 19). Да они же не токмо не отводят от спасения, но и суть средством ко спасению: ибо исправлением должности своея пользуем мы общество, и воспитанием детей приуготовляем добрых граждан. И для того Апостол пишет: яко жена чадородия ради спасется (1 Тим. 2, 15).
Да и приметьте вы в Евангелии: оно призывая нас к покою, тотчас придает: Возмите иго мое на себе. Вот иго: и хотя сказано, иго мое, а не мирское; но всякой труд, всякое попечение по учреждению Божию отправляемое, с пользою своею и общею, есть иго Божие.
И не может извиниться таковой, что он вместо того будет упражняться в единой молитве и богомыслии. Ибо одно дело Божие другому подрывом служить не должно, и сии дела суть совместны: одно другому не только не противно, но и одно другому помогает.
Есть ли же в сем не состоит покой Евангельский; кольми паче не может он состоять в праздности: ибо праздность есть порок во всяком человеке, кольми паче в том, который взялся искать покой Евангельский. Да и на чтож уже руки и силы телесныя? ибо без дела надобно будет их ослаблять, здравие вредить, и не употреблять на тот конец, на которой их Творец употребил. Нет! обещает Евангелие нас успокоить: но притом говорит: Возмите иго мое на себе. А притом праздность и действие молитвы ослабляет; ибо отворяет дверь страстям: а они вшедши, бодрости твоея и бдения свещу удобно погасить могут.
Так в чем же состоит Евангельский покой? Состоит в спокойствии совести. А совести спокойствие тогда есть, когда она тебя ни чем не зазирает: когда ты так располагаешь своим состоянием, что исправление дел мирских не отвлекает тебя от Бога, когда служа требованиям телесным, нет опасности позабыть тебе свою душу. А для сего и нужно необходимо первое, не заняту быть излишними хлопотами. Что есть излишними? когда кто к собиранию прибытков столь жаден, к честям столь алчен, что о том единственно думает: а о совести, а о душе ни мало не помышляет. Сия суета есть порочная и Евангелию противная. Не льзя быть без попечения: но таковыя заботы суть непомерныя, языческия, и прямо не человеческия. Естество наше так устроил Создатель, что оно и малым быть может довольно. И для того-то слово Божие нам напоминает: Блюдитеся, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими (Лк. 21, 34).
Второе, не только излишнее мыслей развлечение восхищает покой наш, но еще и паче мирские соблазны. Мир весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19). Худыя содружества, неверности друзей, неверности сосед, сильных людей насилия, судей неправедных прицепки, развратных и нечестивых людей беседы, своевольствующая везде роскошь, похоть и гордость, ненависть, зависть, интерес, суть столько же сетей, коими неповинная душа удобно уловляется. Горе миру от соблазнов! Тлят обычаи благи беседы злыя (1 Кор. 15, 33). Сколько добродетельных людей от таких соблазнов развратилися, и всяк вельми остерегаться должен, чтоб не пристало к нему тление века. О праведном Лоте, между развратными Содомляны живущем, слово Божие говорит: Видением и слухом праведный, жив в них, день от дне душу праведну беззаконными их делы мучаше (2 Петр. 2, 8). Отлучитеся убо от таковых, глаголет Господь, и нечистоте их не прикасайтеся (2 Кор. 6, 17).
При таких мира развратностях и опасностях благо есть и премудро, избрать состояние небурное: то есть, уединенное, в котором бы ты мог упражняясь в молитве и богомыслии, трудом своим снискивать себе хлеб, будучи удален от мирских сует и соблазнов.
Сей-то покой ибрал празднуемый нами преподобный Сергий. Он в сладком своем уединении, в скудной, но спокойной келлии очи свои возводил всегда к живущему на небесах, очи исполненныя слезами покаяния. Мысль его беседовала с Богом: язык прославлял Владыку всех: сердце жилищем было всякия добродетели, а по тому и Духа Святаго: руки же его служили требованиям телесным, и никому не был в тягость. И так был удален от неумеренных сует служащих телу, удален и от соблазнов мира, работал Господеви со страхом и трепетом (Пс. 2, 11): работал в приятном уединении, в сладкой тишине, имея всегда несмутныя мысли, незаботливый разсудок и спокойный дух. О дражайшее и любезное состояние!
Да подражаем сему праведнику Божию: а подражая и мы сподобимся снискать тот покой, котораго ничего на свете нет дороже, по тому особливо, что он нас не только не отводит, но прямо приводит и к вечному покою. Аминь.
Сказывано в Москве в Высокопетровском монастыре Сентября 25 дня 1777 года.
Просмотры (6)
