придышаться и привыкнуть къ нему, какъ бѣдные люди привыкають къ 
зараженному воздуху въ гнилыхъ помѣщеніяхъ. Есть и внѣшній показатель сохраненія въ насъ цѣльности и чистоты этого тонкаго чувства — это краска стыда на лицѣ невиннаго человѣка при одномъ двусмысленномъ словѣ или при видѣ неприличнаго поступка. Есть внѣшнее свидѣтельство и утраты стыда, — это безпечное, а при глубокомъ развращеніи и дерзкое выраженіе въ лицѣ человѣка даже при видѣ самыхъ возмутительныхъ картинъ разврата. Въ первомъ случаѣ, при тщательномъ охраненіи чувства стыда и при вниманіи къ его указаніямъ на опасности соблазна и грѣха, воспитывается въ душѣ нашей въ качествѣ навыка, имѣющаго характеръ добродѣтели, — стыдливость, или постоянная опасливость грѣха. Библейскій мудрецъ особенно высоко ставитъ стыдливость въ женщинѣ: благодать на благодать жена стыдлива, говоритъ онъ (Сир. 26, 18), т. -е. высшее достоинство и красота женщины есть ея стыдливость. Во второмъ случаѣ, при постепенно возрастающемъ пренебреженіи къ чувству стыда и притупленіи его, является равнодушіе къ соблазнительнымъ явленіямъ, а потомъ и совершенное безстыдствоне только при видѣ, но и при совершеніи преступленій.
Изъ этого видно, какое великое значеніе въ нашей нравственной жизни имѣютъ стыдъ и стыдливость. По ученію христіанскому, сѣмя грѣха появляется въ умѣ нашемъ въ видѣ нечистой мысли, потомъ падаетъ въ сердце и въ почвѣ его пускаетъ корень въ видѣ нечистыхъ ощущеній, затѣмъ обнаруживаетъ свои горькіе листья въ соблазнительныхъ словахъ, и наконецъ приноситъ свой смертельный плодъ въ преступленіи закона Божія: похоть заченти раждаетъ грѣхъ, грѣхъ же содѣянъ раждаетъ смерть (Іак. 1, 15). На всѣхъ этихъ степеняхъ развитія грѣха стыдъ преслѣдуетъ его. Въ состояніи невинности мы стыдимся собственной своей грѣшной мысли и чувства, стыдимся своего и чужаго нецѣломудреннаго слова, и при первомъ страстномъ порывѣ къ грѣху чувствуемъ стыдъ въ видѣ общаго душевнаго потрясенія и страха, сопровождающагося внутреннею борьбою, и только въ самозабвеніи, проломивши эту спасительную ограду, низвергаемся въ пропасть грѣха, оставаясь со стыдомъ посрамленія и печалію въ сердцѣ. Эта исторія нашихъ грѣхопаденій всѣмъ извѣстна. Поэтому мы можемъ понять, какое охраненіе невинности и доброй нравственности составляетъ стыдливость, и какія широкія ворота грѣху въ нашу душу растворяются съ утратою стыда. При стыдливости человѣкъ бѣжитъ отъ грѣха; при утратѣ этого чувства, движимый плотскими побужденіями, самъ ищетъ грѣховныхъ наслажденій. При стыдливости онъ уклоняется отъ общества развратныхъ людей; при безстыдствѣ ему любезнѣе товарищество буйныхъ развратниковъ, чѣмъ людей нравственно благородныхъ и честныхъ. При стыдливости и малая допущенная вольность въ нравственномъ отношеніи надолго оставляетъ сожалѣніе въ душѣ неиспорченнаго человѣка; при безстыдствѣ любимый разговоръ развращенныхъ людей составляютъ соблазнительные разсказы и въ видѣ особеннаго геройства выставляются безнравственные успѣхи и побѣды. При остаткѣ стыдливости и испорченный человѣкъ старается скрыть свои нравственные недуги, а при совершеныой потерѣ стыда порокъ выставляетея наружу, зло становится открытымъ и соблазнъ принимаетъ размѣры нравственной заразы, поражающей цѣлыя общества. Таковы въ наше время собранія и гульбища сопровождаемыя безнравственными оргіями; таковы театральныя представленія, соблазнительныя по мысли и содержанію, безстыдныя по обстановкѣ. А одобренія и восторги, изъявляемые при такихъ представленіяхъ со стороны зрителей, представляютъ доказательство крайней испорченности общества и утраты не только стыдливости, но и чистаго эстетическаго вкуса.
Что стыдливость есть охрана добродѣтели и узда порока, это знали и языческіе лучшіе мыслители и учители нравственности; они высоко ставили стыдливость и вооружались противъ открытаго разврата. Но во всей полнотѣ это ученіе раскрыто въ христіанствѣ подъ общимъ именемъцѣломудрія, т. -е. цѣльности, правоты и чистоты духа, при которой становится преступленіемъ и нечистая мысль и воззрѣніе съ вожделѣніемъ (Матѳ. 5, 28).
Просмотры (130)
